МОСКВА, 21 февраля 2023 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет результаты опроса россиян, приуроченного ко Дню родного языка.
Язык и речь: эволюция и самобытность |
Изменение языка — естественный процесс его развития, на который влияет множество факторов, в последние десятилетия это глобализация, распространение интернета, активное заимствование иностранных слов и выражений. Однако лингвистические споры об иностранных заимствованиях идут давно, в России их пик пришелся на начало XIX века, когда полемика сконцентрировалась вокруг традиционного, старого слога и нового, «западного», историческая победа осталась за последними. А для западников и славянофилов вопрос языка и речи и вовсе стал политическим. Сегодня большая часть россиян выступает против перестройки языковой ситуации, по их мнению, русский язык надо оберегать и бороться за его чистоту (56%), с 2019 г. показатель сократился на 12 п.п.Обратное мнение о том, что язык отражает реальную ситуацию в обществе и он должен развиваться самостоятельно, без вмешательств с чьей-либо стороны, разделяют 38% (+11 п.п. к 2019 г.). В сравнении с 2008 г. распределение ответов россиян практически не изменилось.
|
Те россияне, кому ближе идея о необходимости оберегать русский язык, полагают, что следить за чистотой языка должны сами неравнодушные граждане (49%), вариант «лингвисты-профессионалы» выбирают еще 26% в этой группе. В меньшей степени решение подобных задач возлагается на политиков (10%), общественные организации (5%). Молодежь 18-24 лет чаще других возрастных групп говорит о профессионалах-лингвистах (37%).
О заимствованных словах |
В история нашей страны были такие периоды, когда высшие слои общества массово владели иностранными языками, прежде всего европейскими — французским, немецким, английским, итальянским и другими, а в период реформ Петра I русский язык наполнился инженерными, военными и другими профессиональными терминами. Это привело к ассимиляции иностранных слов и их активному заимствованию, сегодня многие из таких слов стали настолько привычными, что кажутся исконно русскими. Однако из 10 представленных в исследовании слов большинство граждан верно определили два русских — это пехота (81% верно назвали его русским) и самолет (83%). Слово «машина»[1] ошибочно назвали русским 57%, оно пришло к нам из немецкого языка; 49% ошиблись и со словом «граната», оно итальянского происхождения. По остальным предложенным словам превалируют правильные ответы: определили иностранное происхождение слова «шоссе» (немецкое) 74% россиян; «аэродром» (французское) — 53%; «коммунизм» (французское) — 51%; «пилот» (итальянское) — 50%; «авиация» (французское) — 47%; «бомба» (французское) — 45%.
Как называть все новое? |
Говоря о том, как лучше поступать в отношении всего нового (товаров, идей, процессов и пр.), уже появившегося в реальности, а в языке — пока нет, 45% россиян, то есть почти половина, указали, что не имеет значения, будет это иностранное слово или новое слово с русским корнем, лишь бы было понятно, о чем речь. Эта позиция в равной степени близка россиянам из разных социально-демографических групп. Считают, что правильнее для всего нового придумывать слова с русским корнем, 34% наших сограждан. Чаще так думают россияне старшего возраста (46% в группе 60+), активные телезрители (46%), сельские жители (42%). Еще 16% полагают, что для обозначения чего-то нового, что пришло к нам из-за границы, лучше заимствовать обозначающее это иностранное слово. Эта позиция ближе молодежи 18-24 лет (35%), аудитории с высшим образованием (21%), активным потребителям интернета (27%) и проживающим в Москве, Санкт-Петербурге, городах-миллионниках и крупных городах (500-950 тыс. чел.) — 25%, 22% и 21% соответственно.
[1] Здесь и далее см. Этимологический онлайн-словарь русского языка Крылова Г. А. URL
«Иностранные заимствования во всех языках связаны с культурным обменом и поэтому неизбежны, если только речь не идет о языках изолированных племен где-нибудь в амазонских джунглях. Поэтому вопрос не в языковых заимствованиях как таковых, а именно в их чрезмерности.
На протяжении своей истории русский язык пережил четыре ударных волны заимствований, после каждой из которых долго устаканивался до очередной «новой нормы». Первая волна — ордынское влияние. Оттуда до сих пор с нами в языке такие слова, как деньги, карман, чемодан, балык, и многие другие. Вторая волна — последствия петровских реформ, в результате которых образованная часть общества заговорила на «смеси французского с нижегородским». Третья волна — это революционный новояз после 1917 года и всякие немыслимые советские аббревиатуры («Фортинбрас при Умслопогасе», как иронизировали Ильф и Петров в «Двенадцати стульях»). И, наконец, четвертая волна, которая захлестнула нас с начала 90-х годов и бушует по сей день, — вал англицизмов, связанных с новейшими технологиями, международным корпоративным управлением и мировой массовой культурой.
В мировом опыте языковой пуризм, помимо гражданского пафоса, имеет и правовое измерение. Так, во Франции в 1975 году был принят действующий до сих пор закон о защите французского языка, местами перекликающийся с недавно принятым российским законодательным актом.
Есть три языковых сферы, которые бесполезно регулировать на уровне законодательства. Это живой разговорный язык, профессиональный сленг и язык художественной литературы, который активно вбирает в себя из первых двух, постепенно кристаллизуясь до свойственной той или иной эпохе литературной нормы. И здесь язык как хочет, так и дышит. Что-то берет, а что-то постепенно отторгает».
«Появление большого объема новых терминов в языке (обусловленное технологическим развитием и стремительной социальной динамикой последних десятилетий) сопряжено с рисками для культуры. Складывается ситуация, при которой в одних социальных средах появляются неологизмы, которые не только не используются, но и содержательно не считываются в других. Это приводит к увеличению коммуникационных разрывов между разными социальными и профессиональными стратами, снижению потенциала для взаимопроникновения наук, обмена знаниями. Эффективность культурной трансмиссии (передачи социального опыта и знаний от поколения к поколению) снижается: лексика молодежи не понятна старшим поколениям, что затрудняет выбор убедительных аргументов, эмоционально присваиваемых ключевых сообщений.
Как живой организм, русский язык отражает общие социальные тренды. Предпочтение отдается наиболее емким понятиям, что часто приводит к замене русскоязычных понятий заимствованными. Так, например, краткое «оффер» постепенно вытесняет «предложение со стороны работодателя». Но если в отдельных случаях такие замещения уместны и объяснимы, в других целесообразность внедрения альтернативных терминов вызывает вопросы. Активное оперирование в деловых коммуникациях «фидбэками», «аттачами», «брейнстормом», «стоящими на холде вопросами» часто вызывает не только ухмылку, но и раздражение. Культура защищается. Чужеродные элементы успешно приживаются, только если заполняют пустующие ниши либо упрощают объемные языковые конструкты.
Посредством языка формируется и воспроизводится понимание окружающего мира, передаются культурные коды, формируется самоидентификация. «Главное, чтобы было понятно, о чем речь» — наиболее распространенный ответ россиян на вопрос о введении терминов для обозначения всего нового, а считывать смыслы и тиражировать информацию гораздо проще при наличии узнаваемых корней или возникающего ассоциативного ряда.
Выбор старшего поколения в пользу борьбы за чистоту языка всеми доступными методами входит в противоречие с убежденностью молодежи в необходимости его самостоятельного развития. И у обеих этих позиций есть основания. Среди поколения «альфа» в последние годы языковая грамотность становится «супермодной», а обратить внимание на некорректно поставленное ударение или неверно употребленное слово — например, одеть-надеть, — становится нормой. Это может обеспечить основу для успешной саморегуляции языковой системы. Что же касается старшего поколения, то убежденность в необходимости контроля строится на негативном опыте неадекватно высоких объемов проникновения иностранной лексики в русский язык в постперестроечные десятилетия — и под борьбой понимается прежде всего снижение объема заимствованных терминов в транслируемых посредством официальных каналов коммуникации сообщениях. Это двувекторное движение позволит обеспечить дальнейшее воспроизводство и развитие богатого, выразительного языка российского народа».