Мне звонил ВЦИОМ

Мы не потревожим Вас чаще, чем раз в полгода. Но если Вы не хотите, чтобы Вам звонил ВЦИОМ, укажите Ваш номер телефона и мы удалим его из базы обзвона.

Иногда недобросовестные компании представляются нашим именем. Вы можете проверить, действительно ли Вам звонил ВЦИОМ

Прошу удалить мой номер

Введите номер телефона, на который поступил звонок:

Укажите номер телефона

Хочу убедиться, что мне звонил ВЦИОМ

Введите номер телефона, на который поступил звонок, и email для связи с Вами:

Укажите номер телефона

Книжная зависимость

Джеймс Голдгейр, Майкл Макфол

10 мая 2023

Джеймс Голдгейр, Майкл Макфол

Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Рецензент: Валерий Фёдоров
Выходные данные: М., 2009.

Что пошло не так после 1991 года и кто в ответе за то, что «потерял Россию»? Может быть, эта потеря была фатально предопределена, и обвинять некого,кроме самих русских? Или всё-таки Запад и сам совершил непростительные ошибки, в результате чего потенциал включения бывшей супердержавы в североатлантический лагерь был бездарно уничтожен? Этот вопрос обсуждается давно, как минимум с мюнхенской речи Владимира Путина (2007г.). Но уже в 1990-е годы в Америке периодически появлялись работы, критически осмыслявшие пройденный США и РФ после 1991 г. путь. Особенно много их стало после дефолта 1998 году и последующей переоценки внешнеполитических приоритетов США в связи с переходом власти от демократа Клинтона к республиканцу Бушу-младшему. Но тогда «потеря России» ещё не казалась Западу окончательной, и критика, сделанного дополнялась дискуссией вокруг возможного перезапуска двусторонних отношений. Активное участие в этой дискуссии принимал известный советолог Майкл Макфол. Позже, в 2011 году Барак Обама назначил его послом в России, так что Макфол получил возможность опробовать свои идеи на практике (спойлер: ничего не получилось, Макфолу пришлось досрочно покинуть посольство, после чего он стал – и остаётся – одним из самых жёстких «ястребов», постоянно призывающих ко всё более тотальной и бескомпромиссной конфронтации с Москвой). В 2005 г. вместе с коллегой Голдгейром он опубликовал книгу, в которой осмыслил опыт полутора десятилетий после холодной войны и предложил новые подходы к отношениям США и России.

Авторы бескомпромиссно утверждают, что «после окончания холодной войны для интересов национальной безопасности США не было более важной проблемы, чем внутреннее преобразование России и её интеграция с Западом». Но как именно они могли этого добиться? Тут начинаются разногласия, окрашенные зачастую весьма личностно, ибо, несмотря на влияние Конгресса, внешняя политика США остаётся прерогативой президента и его администрации. Но эти разногласия Голдгейр и Макфол укладывают в классическую для американской внешней политики дихотомию: вести себя как традиционная великая держава, стремящаяся к сохранению глобального баланса, или нести миру свет прогресса, демократии и капитализма, содействуя преобразованию «отсталых» стран в направлении американского образца? Все игроки в американском истеблишменте были согласны с двумя ключевыми утверждениями: США остались единственной державой-гегемоном; демократизация, маркетизация и вестернизация России отвечают национальным интересам США. Спорным оставался вопрос приоритетов. «В одном лагере находились сторонники преобразования режима», предлагавшие «использовать всю имеющуюся в арсенале США мощь, кроме военной, для осуществления внутренних преобразований в России». Это «идеалистическое» течение было особенно влиятельным в верхушке Демократической партии. Республиканцы же традиционно склонялись к «реализму», утверждавшему, что «характер внутриполитического режима России не влияет на её поведение на международной арене». Поэтому нужно «воспользоваться слабостью России и закрепить выгодное для США соотношение сил».

На практике действия по отношению к России всегда сочетали оба подхода, различаясь лишь акцентами: «независимо от «окраски» президенты, склонные к балансированию силой, всегда будут испытывать давление исторического наследия США как лидера демократического сообщества в плане привнесения в силовую политику либеральных идей, а сторонники изменения режимов – понимать, что, когда Америка нуждается в союзниках, она всегда может закрыть глаза на попрание либеральных ценностей». Интересно, что именно идеологический фактор в определении американской политики Макфол и Голдгейр считают главным, сильно превосходящим два других – реальную расстановку сил на мировой арене и перипетии внутриполитической борьбы в США. Итак, президент Буш-старший (1988-1992 гг.) был «реалистом» старого образца, озабоченным больше «сохранением глобальной стабильности, чем поддержкой свободы». Его приоритетом стало «гарантировать мирный переход… к новому мировому порядку». Это требовало обеспечения условий «для того, чтобы на постсоветском пространстве не возникло другой державы, которая могла бы противостоять американской гегемонии». Поощрением смены режима Буш не занимался, наоборот, радикальные перемены в СССР вызывали у него страх. Кога на месте Союза возникла независимая Россия, команда Буша сфокусировалась на обеспечении безопасности ядерного арсенала (что означало его консолидацию под российским контролем) и предотвращении дефолта России по унаследованному от СССР внешнему долгу.

Президент Клинтон (1992-1999 гг.), напротив, относился к числу «преобразователей режима» и стремился к «расширению сообщества демократических стран с рыночной экономикой». Он считал, что национальная безопасность США будет тем прочней, чем прочнее будут демократия и свобода в посткоммунистических странах. Отсюда вытекала политика помощи России как средство её интеграции в западный мир. И эту помощь Клинтон оказал, причем помогал он персонально Ельцину – именно он «олицетворял реформы, а его противники – регресс и возможный возврат коммунизма». Пролоббированное Клинтоном принятие РФ в «большую семерку» означало именно признание её членом Запада. Одновременно Клинтон «считал себя абсолютно свободным действовать в плане защиты национальных интересов США, даже когда Россия решительно возражала» – в деле расширения НАТО на Восток и войны против Югославии. В обоих случаях России предлагалось согласиться с решением США, получив лишь символическую компенсацию. Курс Клинтона завершился закономерным провалом, когда в 1998-1999 гг. лопнула ельцинская модель России: её уничтожили экономический коллапс («дефолт»), война в Югославии и вторая Чеченская война. Стало понятно, что Россия не столько интегрирована, сколько потеряна для Запада. Приоритетность связей с ней была резко снижена, и президент Буш-младший (2000-2008) сфокусировался на укреплении связей с традиционными союзниками, а не с Москвой.

Но такой «реализм» просуществовал ровно до 11 сентября 2001 года, после чего команда Буша отказалась от него в пользу «преобразования режимов». Теперь, однако, речь шла о преобразованиях на Ближнем и Среднем Востоке, а не в России. Несмотря на мелкие разногласия, президент Путин оказался важным и выгодным внешнеполитическим партнером для США, объявивших новый крестовый поход против «мирового терроризма». Впрочем, это не сказалось на американской оценке статуса России: споры по поводу расширения НАТО, войны против Югославии и вторжения в Ирак (2003 г.) показали, что «она не может помешать США проводить свою собственную политику». Постепенное изменение климата российско-американских отношений в 1991-2004 гг. испытывало влияние еще двух важнейших факторов, указывают авторы. Во-первых, переоценка российской мощи в сравнении с американской: «понимание этой асимметрии менялось медленнее, чем само соотношение сил, но со временем реальное распределение мощи прояснилось». Иными словами, чем дальше, тем меньше Вашингтон стеснялся действовать односторонне, без учета возможного силового ответа РФ (в годы «холодной войны» о таком даже подумать было нельзя). Именно осознание слабости России побудило Клинтона и Ко расширить НАТО на Восток и разбомбить Югославию. Во-вторых, исчезновение угрозы коммунистического реванша ближе к концу 1990-х гг. снизило интерес США к Москве, так как наихудшие сценарии развития ситуации, казалось, теперь были исключены. Теперь Вашингтон мог переключиться на другие темы и регионы, тем более что «выработка политики в отношении России была самым трудным, противоречивым и требовавшим огромных усилий направлением».

Тематический каталог

Эксперты ВЦИОМ могут оценить стоимость исследования и ответить на все ваши вопросы.

С нами можно связаться по почте или по телефону: +7 495 748-08-07