Мне звонил ВЦИОМ

Мы не потревожим Вас чаще, чем раз в полгода. Но если Вы не хотите, чтобы Вам звонил ВЦИОМ, укажите Ваш номер телефона и мы удалим его из базы обзвона.

Иногда недобросовестные компании представляются нашим именем. Вы можете проверить, действительно ли Вам звонил ВЦИОМ

Прошу удалить мой номер

Введите номер телефона, на который поступил звонок:

Укажите номер телефона

Хочу убедиться, что мне звонил ВЦИОМ

Введите номер телефона, на который поступил звонок, и email для связи с Вами:

Укажите номер телефона

Книжная зависимость

Иван Крастев

10 августа 2022

Иван Крастев

После Европы

Рецензент: Валерий Фёдоров
Выходные данные: М., Дело, 2018.

Болгарский либеральный политолог Иван Крастев известен в России как яркая звезда восточноевропейской мысли периода «после 1991 года». Его очередная книга посвящена мрачному будущему Евросоюза. После серии катастрофических событий, таких как Брекзит, миграционный кризис, кризис греческого долга и т.д., это будущее оказалось под вопросом. И Крастев делает вид, что готов преодолеть табу, негласно существующее в ЕС-истеблишменте, и порассуждать, возможна ли жизнь в Европе без ЕС. На самом деле никаких мыслей на этот счет у него нет, а всё, что есть в книге, — анализ факторов и трендов, разрушительных для единства ЕС. Автор начинает с того, что «европейский проект лишился телеологической привлекательности, а идея Соединенных Штатов Европы сегодня вдохновляет меньше, чем когда-либо… Континент переживает кризис идентичности», что заставляет отбросить «наивные представления и надежды на будущее Европы и мира». Почему это важно? Потому что ЕС — это одна из немногих в современном мире идеократий (наряду с Ираном и США), он являет собой «высокорискованную ставку на то, что развитие человечества пойдет в сторону более демократичного и толерантного общества. В идеологическом контексте… миграционный кризис ставит под сомнение абсолютно все». Книга написана до пандемии коронавируса и Спецоперации на Украине, но хорошо рисует ту атмосферу морального упадка и неверия в будущее, которая воцарилась в Европе уже давно и во многом определяет её политическую динамику сегодня.

Беспрецедентный иммиграционный приток со стран Ближнего Востока и Северной Африки в середине 2010-х годов вызвал «единственный по-настоящему всеевропейский кризис, он ставит под сомнение политическую, социальную и экономическую модели Европы». Изменив расклад сил в Европе, он стал для неё тем, чем для Америки стало 11 сентября 2001 г. Для жителей третьего мира пересечение границы ЕС — «желаннее любой утопии», и они совершают «миграционную революцию», вдохновляемую фотографиями и видео богатой и спокойной жизни в одном из самых процветающих уголков планеты. Историю Европы в XXI веке творят не либеральные идеи, а «мигранты — субъекты истории». Благодаря им «дебаты о беженцах и мигрантах из разговора о правах и экономике перешли в плоскость безопасности… Открытые границы из символа свободы стали символом уязвимости». «Светлое будущее» Европы после этого померкло надолго: «если еще вчера большинство европейцев ожидали, что глобализации изменит их жизнь к лучшему, то сегодня образ глобализированного мира будущего вызывает у них беспокойство». Жизнь следующего поколения, как теперь считается, будет хуже, чем нынешнего, а направление движения своих стран граждане ЕС все чаще признают неверным. Когда-то праздновавший «конец истории» и амбициозно экспортировавший собственные ценности и институты по всему миру Запад пришел к глубокому кризису собственной идентичности.

Вместо транснационального либерального мира мы видим повсеместные вспышки гнева и воинственные политические движения, возникающие на обломках ослабленных, но не исчезнувших национальных государств. Это происходит «в мире, одержимом коммуникацией, но страдающем от экономического, политического и культурного неравенства». От разомкнутого, безбрежного мира 1990-х мы переходим к миру изолированному, разделенному на непересекающиеся сегменты. Это меняет суть демократических режимов: от поддержки эмансипации разнообразных меньшинств они возвращаются к отстаиванию интересов большинства. Неспособность правящих элит ответить на вызов миграции вызвала антилиберальный поворот в европейской политике: «бунт против лицемерия либеральных элит в корне меняет политический ландшафт Европы». Встревоженное большинство «опасается, что приезжие захватывают их страны и угрожают их образу жизни, и усматривает причину кризиса в сговоре между космополитически настроенными элитами и иммигрантами». Старые партии — как левые, так и правые, — теряют голоса, потому что им нечего ответить на возмущенные вопросы людей. Им на смену идут популистские движения и лидеры-популисты, которые завоевывают поддержку все большего числа избирателей. Так «движение людей через границы… похоронило мировой порядок, сложившийся после холодной войны».

Кроме тяжких идеологических последствий, миграционный кризис «одновременно укрепляет национальную солидарность и сводит на нет шансы на конституционный патриотизм в Союзе как едином целом». Иными словами, и без того проблематичный проект превращения греков, немцев, испанцев и др. в «европейцев» получает ядерную торпеду в борт! Это «поворотный момент в политической динамике европейского проекта», за которым он из инклюзивного и принимающего обращается в закрытый и исключающий. Изменения могут коснуться и распределения власти между странами и Брюсселем: если раньше оно однозначно, пусть и медленно, сдвигалось вверх, к уровню ЕС в целом, то миграционный кризис обозначил возможность разворота в обратном направлении. А как иначе, если сегодня политические лидеры стран-членов отвечают перед своими избирателями за последствия решений, главные из которых принимаются не ими, а Еврокомиссией в Брюсселе? Такая «оскопленная демократия», естественно, вызывает желание вернуть власть народу, что подрывает потенциал дальнейшей консолидации ЕС. Более того, Крастев обращает внимание, что, несмотря на наличие вступившего в жизнь космополитически и проевропейски настроенного молодого поколения, никакого широкого транснационального движения в поддержку евроинтеграции так и не возникло! А значит, расчеты на то, что стареющие «национал-патриоты» со временем уступят место молодым «истинным европейцам», провалились. В чем же тогда будущее Евросоюза?!

Крастев уверен, что ЕС устоит, и даже раздумывает, как именно его можно было бы спасти. Особое внимание он уделяет противоречиям между «старыми» (западными) и «новыми» (восточными) европейцами — две группы стран сегодня различаются не меньше, чем несколько десятилетий назад (когда одни уже были в ЕС, а другие только мечтали туда войти). Прекрасно описывая причины этих противоречий, он мало что может предложить конструктивного, но все же… Во-первых, он обращает внимание на Эммануэля Макрона, надеясь, что вслед за ним Европа увидит новое поколение талантливых политиков, которые вдохнут жизнь в разваливающийся европроект. Секрет его успеха — в смене вектора требований людей: вместо «без Европы» — к «другой Европе». Макрон и его будущие эпигоны, предполагает автор, смогут укрепить ЕС, но для этого им предстоит «радикально изменить политику Брюсселя». Во-вторых, уроки Брекзита помогут тем, кто остался в ЕС, не повторять британских ошибок (т.е. чем катастрофичнее будет ситуация в Британии, тем лучше для ЕС). В-третьих, нужно закончить играть с демократией и запретить проведение любых референдумов по темам, связанным с ЕС: все они однозначно разрушают то, что еще осталось от европроекта. Итак, только перекраска евроэлит, только отказ избирателям в праве высказывать свое мнение о ЕС напрямую, только пропаганда от противного («у других еще хуже, чем у нас, так что прекратите раскачивать лодку!»). Прямо скажем, мало вдохновляющие рецепты для Евросоюза придумал болгарский политолог.

Тематический каталог

Эксперты ВЦИОМ могут оценить стоимость исследования и ответить на все ваши вопросы.

С нами можно связаться по почте или по телефону: +7 495 748-08-07